Александр Идиатуллин: маме очень нравилась игра Павла Буре. Думаю, он ее и вдохновил поставить меня на коньки

Форвард «Лиды» Александр Идиатуллин рассказал о семье, детстве и пути в хоккей.

– Ты ведь родился в Гродно?

– На самом деле, нет. Просто в тот момент моя семья проживала в Гродно, и там делали свидетельство о рождении. А мама родила по месту прописки – в Гомеле. Сейчас везде, даже в паспорте, ошибочно пишут, что я появился на свет в Гродно.

– У тебя восточная фамилия…

– Когда мне было три года, родители развелись, и мы вернулись в Гомель. Там мама познакомилась с моим нынешним отцом – Алексеем Емельяновым. Он меня растил и тренировал. Все, что я могу на данный момент, это благодаря ему.

Мой же родной отец из Узбекистана, он чистокровный татарин. У нас есть родственники и в Уфе. Бабушка зовет в гости, в Узбекистан. Она видела меня совсем маленьким, только когда родился. Собираюсь навестить ее, но с нынешним положением, с ковидом, трудно. Обязательно постараюсь съездить к ней.

С родным отцом начал общаться только после восемнадцати лет, уже в более осознанном возрасте. Да и технологии идут вперед, появились социальные сети, мессенджеры. Бабушка, кстати, там тоже зарегистрировалась. Так и общаемся.

– Но в твоем хоккейном будущем главную роль сыграл именно Алексей Алексеевич?

– Конечно. Сколько мы тренировались вместе, сколько было пролито слез, сколько разных жизненных моментов мы прошли! Особенно неприятно вспоминать, когда по непонятным причинам мне не давали играть. Вроде бы показывал результаты, но… Тяжело, однако отец всегда говорил: сдаваться не надо, терпение и труд все перетрут. Все, что я умею на данный момент, это только его заслуга. В том числе, и в становлении меня, как личности.

– Инициатива поставить тебя на коньки исходила от него?

– Нет, это от мамы. Просто в Гомеле она работала в Ледовом дворце. В начале 2000-х годов феерил Павел Буре и маме очень нравилась его игра. Думаю, он ее и вдохновил. Нравилось ли мне кататься? Честно, данный период я не особо помню. Но раз ходил, значит, нравилось. Хотя каких-то особых успехов в хоккее, у меня не было до лет шестнадцати. По сути, до этого возраста мало кто верил, что из меня получится хоккеист. Но это и мотивировало. Хотелось доказать себе, да и людям, которые не верили, что я все-таки достигну профессионального уровня.

– Сколько тебе было лет, когда впервые опробовал лед?

– Где-то пять-шесть. Сначала в катании получалось далеко не все, но опять же, помогал отец. Когда он работал в Могилеве, ходил играть в ночной лиге. Даже поздним вечером Алексей Алексеевич брал меня в Ледовый дворец с собой, давал задания. Да и дома постоянно заставлял кисти качать, отжиматься. Я не особо люблю силовую подготовку, но понимал, что она очень важна.

– Ты же и в детстве был таким щупленьким?

– Да. Помню, в 15-летнем возрасте поехали в эндокринологический центр, там определяли степень физиологического развития по кисти. Оказалось, что она у меня, как у 11-12-летнего ребенка. Даже переживали из-за этого, но врачи сказали, что все нормально. Наверное, гены родного отца сказались: особо не видел, чтобы татары были толстыми.

– Ты говорил, что особо не получалось проявить себя в хоккее. Это из-за физиологии?

– Я так не думаю. Скорее всего, из-за моей неуверенности, из-за того, что тренеры мне не доверяли. Одно дело, когда тебе позволяют делать ошибки, и ты понимаешь, что из-за одной оплошности из состава не уберут. Мне же давали всего один шанс, и я должен был его использовать. И даже, если ты все сделал хорошо, могли посадить или отправить в низшие звенья. А когда начал что-то показывать, сразу всплыли: мол, смотрите, это мой воспитанник. Я же отвечал: «Вы что? Какая я ваш воспитанник? Что вы мне дали? Все, что я умею, дал мне отец». Конечно, не все такие тренеры были, но… К примеру, Павел Перепехин поверил в меня, несмотря на тяжелую травму. Приятные впечатления от работы под руководством Дмитрия Шульги и Алексея Ложкина.

– Каким было твое детство?

– Обычным – школа, тренировки. Много времени проводил с отцом, в Могилеве постоянно вертелся в командной раздевалке, варился в хоккейной кухне с малых лет. Наверное, только летом общался с ребятами со двора, вместе играли в футбол, так как стадион был рядом с домом. А вообще, весь круг моего общения был в хоккее. Дома же уроки сделал, сел в приставку поиграл, если родители разрешили. И все, ничего особенного.

– У тебя ведь День Рождения – 1 сентября. С праздничным настроением начинал новый учебный год?

– Да, я знал, что у меня все равно выходной, ждал подарки. Поэтому, даже не обращал внимания на то, что каникулы позади и нужно снова ходить в школу.

– А почему выходной?

– Так, а что там? 1 сентября сходил на линейку и, по сути, у тебя свободный день. Даже, если нужно было оставаться на урок-два, я никогда этого не делал. Говорил, что у меня День Рождения и уходил праздновать.

– Как ты учился?

– До четвертого класса я ходил в школу в Гомеле, до одиннадцатого в Могилеве, а затем снова вернулся в родной город. В целом, учителя были снисходительны к спортсменам, но в гомельской школе они гораздо строже. Поэтому к выпуску средний балл стал чуть ниже, но все равно хороший – в районе восьмерки.

В школе мне очень нравилась история. По крайней мере, было очень интересно про все это читать. Устные предметы давались легко, мог сидеть и даже ничего не записывать. На следующий день, если вызывали к доске, спокойно все пересказывал. С письменными приходилось сложнее, диктанты тяжело давались. Хотел писать красиво, поэтому получалось очень медленно. А из нелюбимых предметов, скорее, математика, химия. Их вообще не понимал. Просто в старших классах сильнее концентрируешься на хоккее, поэтому все эти формулы просто вылетали из головы.

Отец говорил, что учеба не должна уходить на второй план, но как-то не особо лежала душа. Помню, в одиннадцатом классе завалил математику, так мне тройку влепили за четверть. В обычном дневнике оценку еще не выставили, а в то время только-только начали вводить электронные. Я что-то не додумался и пароль от него записал прямо в обычном дневнике. Мама зашла, посмотрела… В общем, за тройку получил я тогда прилично. Хорошо, что удалось к концу учебного года исправить ее на шестерку.

– Высшее образование уже получил?

– Да, в Смоленске, в государственной академии физической культуры, спорта и туризма. Специальность – тренер по хоккею.

– То есть, решил полностью посвятить себя спорту?

– Возможно, это и плохо, но для меня хоккей – не только работа. Да, он приносит деньги, однако в большей степени спорт – это уже образ жизни. Если честно, не понимаю людей, которые занимаются 15-20 лет, а после легко уходят из хоккея. Я бы так не смог.

Источник: «Лида».